Кінорежисер Іван Сауткін — про історію своєї роботи над фільмом «Максим Оса».
Итак, как и было обещано, байка про козака Максима Осу (почти роман).
Прежде, чем начну, во избежании разночтений и спекуляций, должен сказать несколько очень важных вещей:
Никто не сделал для этого фильма больше, чем “Держкино” – пусть у того, у кого возникнет желание каким-то образом свернуть вину за судьбу фильма на эту организацию, лезут изо рта перья.
Новые владельцы “Студии детских и юношеских фильмов имени Ханжонкова” делают благородное и рискованное дело, спасают проект. Не “прикрывают задницу Держкино”, а именно спасают проект. Делают всё, что в их силах, чтобы получился хороший фильм.
Факты, которых нельзя проверить в этом тексте не приводятся, всё, что здесь написано, могут засвидетельствовать члены съёмочной группы и другие фигуранты истории.
Я намеренно не делаю в этом тексте никаких выводов и не пытаюсь анализировать произошедшее. Моё мнение может быть не объективным по причине того, что для меня этот проект стал причиной творческого застоя на целых 4,5 лет и принёс большое разочарование.
История сложная и длинная, поэтому для тех, кому лень читать, коротко изложу её суть:
“Максим Оса” пал жертвой продюсерской бездарности. Проект сменил пять продюсеров и вклад каждого из них работал не на пользу, а во вред проекту.
Я вынужден был отказаться от участия в проекте поскольку в сложившихся обстоятельствах не вижу возможности воплотить в жизнь замысел фильма, а менять его не хочу.
Теперь подробно.
Началось всё с того, что весной 2013 года мне позвонил коллега, Лёша Шапарев и пригласил выпить кофе и поговорить. Когда мы встретились, Лёша познакомил меня со своим партнёром по “Студии детских и юношеских фильмов имени Ханжонкова”, Еленой Слышко и предложил проект, на который я ни секунды не задумываясь согласился! Это может показаться странным, но дело в том, что проект оказался по мотивам замечательного комикса моего школьного друга, художника Игоря Баранько и я мечтал снять такое кино – оригинальный национальный герой, остросюжетная история, фильм по комиксу и, что самое главное… Лёша и Елена пообещали полную творческую свободу.
Дальше, оказалось, что кроме Алексея и Елены, у проекта есть ещё один продюсер, Игорь Савиченко. Я был рад, поскольку мы с Игорем давние товарищи и его участие предвещало дружескую атмосферу. Договариваясь о проекте, одним из моих условий было привлечение сценариста, у которого есть опыт работы над жанровым кино, лучше всего иностранца, поскольку на тот момент ни одного подобного фильма в Украине снято не было и опыта написания такого сценария, соответственно. Игорь заверил меня в том, что его чаяния совершенно созвучны моим и мы ударили по рукам.
Спустя какое-то время, выяснилось, что над проектом уже работал другой режиссёр, Алексей Мамедов и успел, в сотрудничестве с Ирен Раздобудько написать сценарий, сделать кастинг и начать подготовку к съёмкам. Меня обескуражил этот факт, поскольку имя Алексея у меня связано с очень неприятной историей и подхватывать чей-то проект я не хотел. На вопрос, почему Мамедов не продолжает проект, Савиченко и Шапарев ответили, что идея заменить режиссера принадлежит главе Держкино того времени, Катерине Копыловой. Она прочитала сценарий, посмотрела кастинг и предложила заменить режиссёра. Сценарий действительно был очень слабым, а кастинг представлял собой довольно предсказуемое и грустное зрелище. На вопрос, почему мне не сообщили о том, что у меня на этом проекте был предшественник сразу, продюсеры ответили что-то не внятное, но я не придал этому значения, поскольку ни о чём, кроме Максима Осы, Ведьмы, средневекового заговора и карликов думать не очень хотел – проект захватил меня полностью.
Состоялась замена режиссёра и экспертная комиссия при Держкино утвердила мою кандидатуру.
Игорь Савиченко взял на себя поиск автора сценария и иностранного копродюсера. Началось первое полугодие простоя. На протяжении этого времени Игорь ездил по фестивалям и всякий раз возвращался с хорошими новостями и рассказами о том, с какими влиятельными людьми он говорил о нашем проекте. Лёша Шапарев разошёлся со своим партнёром и вышел из проекта.
Ближе к зиме у Елены Слышко началась паника – время идёт, а проект не движется. Она сетовала на Савиченко и говорила о том, что её, как материально ответственного, ждёт суд за невыполнение обязательств перед государством. В общем, Лена и Савиченко уговорили меня попробовать написать сценарий самостоятельно (пока Игорь ищет) и пригласив в соавторы своего друга и коллегу Колю Каптана, мы взялись за это дело. Сценарий шёл тяжело.
Начался Майдан, а с ним и дефолт. Наш бюджет, часть из которого была уже потрачена на работу Мамедова таял на глазах. Он был рассчитан по курсу $1 к 8 грн., когда мы наконец подошли к съёмкам, доллар стоил уже 22 грн.
К весне был готов первый, очень сырой драфт сценария (нужно ли говорить о том, что ни сценарист, ни копродюсер так и не нашлись) и, поскольку сроки горели и, как она говорила, ей грозила тюрьма, Слышко уговорила меня запускаться с подготовкой по сырому сценарию.
Началась подготовка.
Здесь я должен сказать несколько слов о группе. С Юрой Барсуком (оператор-постановщик), Костей Кравцом (художник по костюмам) и Колей Кищуком (художником-постановщиком) мы учились в одной художественной школе и дружим с подросткового возраста, с Ирой Солодовской (художник-гримёр), примерно с первого курса института, с Мишей Шашко (гаффер) и его командой сняли не меньше пяти десятков проектов, как, впрочем и с командой художника-постановщика. В общем, я собрал самых лучших, важных и близких мне людей из нашей киношной песочницы.
Мы возлагали на этот фильм огромные надежды и каждый из нас выложился без остатка.
В результате нескольких пересчётов выяснилось, что снять мы можем позволить себе не больше трети фильма!
Елена Слышко держала наш бюджет в секрете и Рома Климпуш (директор фильма) пересчитывал смету за сметой. Это известие поставило нас в тупик, но поворачивать было поздно, поскольку в это время уже во всю шла подготовка, шились костюмы делался реквизит, пробовались актёры…
За несколько дней до начала съёмок, появилась (как сказал Савиченко, на правах друга и человека, болеющего за наш проект) экс-глава (люстрированная) Держкино Катерина Копылова со списком вопросов по сценарию. Её вопросы мне понравились, среди них было много рациональных. Правки частично внесли, частично нет, поскольку времени не оставалось. Решили вернуться к этому вопросу после съёмок.
В общем, начались съёмки… Примерно в середине съёмочного периода, к нам на площадку приехала из Киева Катерина Копылова со своей семьёй. Катерина Александровна была в восторге от того, что увидела и среди прочего, сообщила мне, что она главный продюсер нашего фильма! Честно говоря, я немного опешил от этой новости, но Савиченко и Слышко уверили в том, что я не должен принимать всерьёз того, что говорит Катя… Но, как выяснилось, Катерина Александровна не шутила.
К моменту окончания съёмок, у фильма накопилось целых три продюсера, причём каждый из них считал себя главным и я решил устроить им очную ставку. Во время этой встречи выяснилась интересная деталь: ни у Катерины Александровны, ни у Савиченко нет контрактов со студией, они являются продюсерами фильма просто потому, что так себя назвали. Продюсеры стали выяснять, кто из них главнее и в процессе разговора Савиченко выбыл из игры – просто ушёл.
Со съёмочной группой студия расплатилась плохо. Осталось много долгов, в особенности по отношению к творческой группе.
Поскольку ни у Катерины Александровны, ни у Елены Слышко не было опыта производства фильмов, было решено обратиться к моему другу Максиму Асадчему (студия “Пронто”) и предложить ему войти в проект.
Максим согласился и спустя короткое время, мы встретились и договорились о том, что продюсеры будут искать дополнительные деньги, чтобы закончить фильм, а в это время будет идти работа над сценарием. Сценарий перевели на английский язык и отправили на анализ в английскую скриптдокторинг-студию на анализ. Оценка сценария была неутешительной и постановили продолжать поиски иностранного сценариста. Резюме скрипт-доктора: “В целом, эту историю можно превратить в замечательный фильм. В настоящее время сценарий выглядит, как хаотичная и беспорядочная коллекция разрозненных сцен и идей. Моя рекомендация – пригласить писателя с хорошим чувством структуры и начинать со сценария на одну страницу”.
Надо сказать, что в это период произошло одно маленькое, но очень важное событие. Катериа Александровна позвала к себе в гости, на дачу часть творческой группы, выпить, поесть шашлык, пообщаться… В какой-то момент наше милое общение приобрело странную форму – без видимых на то причин, Катерина Александровна позволила себе наговорить мне гадостей. Это делалось, очевидно без злого умысла, но позволять с собой так разговаривать я не привык и на следующий день созвал встречу. На этой встрече я попросил Катю извиниться и не получив извинений поставил вопрос ребром, или я в этом проекте, или она. Конечно, меня уговорили быть лояльнее и искать компромиссы, но этот момент можно считать началом нашего конфликта.
Был найден иностранный сценарист, ему был отправлен сценарий и составлен бриф. Надо сказать, что не смотря на то, что я в общем-то являюсь автором замысла, бриф разрабатывался совершенно без учёта моих пожеланий и комментариев. “Это не авторское, а продюсерское кино”, говорила троица. Бриф вышел очень странным… Не буду его описывать, скажу только, что ничего хорошего, согласно ему получиться не могло.
Работа над сценарием проходила следующим образом: автору я имел право говорить только то, о чём мы договорились с продюсерской группой и зафиксировали в брифе, а наши беседы выглядели, как конференц-звонки с пятью абонентами, в которых двое говорят, а трое дышат в трубку и контролируют, чтобы те не сказали ничего лишнего.
Параллельно с иностранным сценаристом, свою версию сценария решила сделать сама Катерина Копылова в соавторстве с мужем, Георгием Гавриленко, по её утверждению, сценаристом (хотя на запрос “Георгий Гавриленко сценарист драматург” интернет не находил ни одной ссылки, а наведение справок в профессиональном сообществе так же никаких результатов не дало).
В результате у нас было две версии сценария, от иностранного сценариста и от Копыловой-Гавриленко. Иностранец написал полностью-соответствующий-брифу-бред, в сравнении с его работой, сценарий Копыловой-Гавриленко выглядел выгоднее (хоть и не соответствовал брифу). Было принято решение работать со вторым сценарием и отправить его на оценку тем же аналитикам, что анализировали первую версию.
Оценка аналитиков была хуже, чем в первый раз! Цитата: “Оцінка цього драфту МАКСИМА ОСИ може розчарувати, тому що, по правді, вона не відрізняється кардинально від оцінки попередньої редакції. Але проти реалій не підеш – цей сценарій написаний слабко, як з технічної, так і з креативної точки зору. Після всіх цих сторінок почуваєшся більше змученим, ніж розваженим. Потенціал окремих елементів історії розтрачено впусту. Ця історія має бути весела і сповнена екшну, а натомість є незграбною і заплутаною, з часто дивними і надміру описовими діалогами. Очевидно, проект потребує більш досвідченого письменника.”
Вопреки логике, вместо того, чтобы проанализировать отзыв аналитиков и найти выход, было принято решение не обращать на него внимания и продолжать работать со сценарием Копыловой-Гавриленко.
Принимая во внимание жанр будущего фильма, потребности ЦА, пожелания прокатчиков и критиков, полученные во время Одесского кинофестиваля, Киевского кинофорума, мысли коллег и собственный профессиональный опыт, я сделал интерпретацию принятого в работу сценария. Но она не понравилась авторам (что совершенно естественно, авторам никогда не нравится, когда корректируют их работу) и продюсерской группе, что по-сути дела одно и то же, поскольку Максим Асадчий был вовлечён в процесс создания сценария Копыловой-Гавриленко – высказывал пожелания, комментарии, в связи с которыми, сценарий много раз корректировался. На мои попытки выяснить чем не нравится режиссерская версия, было заявлено два аргумента – “не логично” (хотя, изменения, внесенные в фабульную линию были нацелены именно на то, чтобы сделать историю хоть немного логичнее) и “мы не хотим” (с этим аргументом не поспоришь). В общем, аргументация показалась мне мягко говоря, не убедительной и я был вынужден настоять на том, чтобы обратиться за помощью к профессиональной общественности. Дать почитать два сценария и получить сравнительную оценку. В процессе обсуждения этого шага, выяснилось, что у нас с продюсерской группой совершенно разные представления о том, каким должен быть фильм. Продюсеры намерены сделать фильм для широкой аудитории: детей, молодёжи, стариков, домохозяек и т.д., я же уверен в том, что мы делаем фильм для молодёжи (ведь это комикс). Это важно, поскольку фактор целевой аудитории радикально меняет и объект, и язык повествования.
Мнения рецензентов разделились пополам, но продюсерская группа утверждала, что с перевесом в сторону их версии, поскольку в числе за неё высказавшихся, был прокатчик. Взяв несколько дней на размышление, я сообщил, что отказываюсь работать по этой версии, поскольку она совершенно не соответствует замыслу фильма, согласно которого была снята часть материала. Я пришёл снимать одно кино и снял его часть, теперь меня пытаются заставить снимать что-то совершенно другое, более того, что-то, что мне совершенно не по-душе…
В общем, история написания закончилась крахом и проект снова завис на целый год.
Государство выделило деньги на дофинансирование проекта, вторые 50% бюджета, расчитанного по курсу $1/8грн. Но это не дало проекту ускорения, он продолжал по-прежнему висеть…
В один прекрасный день Максиму Асадчему пришла посылка с уставными документами студии Ханжонкова, ключём от склада с реквизитом/костюмами, доверенностью на студию и напечатанным на принтере письмом от Елены Слышко, в котором она сообщала, что ей надоело всё и она уезжает в неизвестном направлении! Единственное материально ответственное лицо, Елена Слышко сбежала, бросив студию и проект.
Максим не вступил во владение студией (и я его хорошо понимаю) и спустя ещё пол года мне позвонила Лариса Гутаревич, новая владелица студии и мы встретились. Оказалось, что студия теперь принадлежит ей и её партнёру (барабанная дробь!) Катерине Копыловой! Конечно, Катерина Александровна не была прямым владельцем 50% акций, они принадлежали её брату)
Лариса Гутаревич произвела на меня хорошее впечатление, но факт участия в проекте Катерины Александровны ничего хорошего не сулил, поэтому я всячески сопротивлялся сотрудничеству, а потом и вовсе решил выйти из проекта. Вот обстоятельства, которые сложились:
1. Пока в проекте участвует Катерина Копылова, сделать хороший сценарий возможности нет, поскольку она убеждена в том, что её версия – то, что нужно.
2. Даже если не брать во внимание первый пункт, денег на то, чтобы снять кино, как оно задумывалось, не хватит и на четверть фильма, а делать нечто совершенно другое на эту тему за маленький бюджет я не хочу.
3. Студия не расплатилась со съёмочной группой за первый период и расплачиваться не намерена, поскольку не сохранилось ни единого документа, который мог бы подтвердить эти долги.
4. Снятый материал устарел и его нужно полностью переснимать. Актёры за четыре года изменились и никакие грим-эффекты и другие уловки эту ситуацию не исправят. Использовать его в качестве флеш-беков не выйдет, поскольку нет ни одного законченного эпизода. Снимая, мы привязывались к локациям и актёрам, поэтому сняты вырванные из контекста эпизодов отдельные сцены.
5. Четыре года я не мог участвовать в питчингах, поскольку был связан обязательством закончить “Осу” и у меня накопилось несколько проектов, которые я очень хочу сделать.
В общем, я написал заявление о уходе с проекта.
Но на этом приключения Максима Осы не закончились!
После моего ухода, Лариса Гутаревич пыталась запустить проект. Она искренне верила в то, что это можно сделать, но не нашла общего языка с партнёршей и продала свою часть новому владельцу. То же сделал и брат Катерины Копыловой. Таким образом, 100% акций студии принадлежат теперь Валерию Боровику. Мы знакомы. Это очень предприимчивый человек, я знаю его исключительно с хорошей стороны и очень надеюсь, у него и его партнёров получится замечательный фильм. Но без меня.
Вот такие дела.
P. S. В ближайшее время обещаю выложить несколько особенно удачных кусочков из сценария. Буду рад, если они принесут кому-нибудь радость хотя-бы в виде ФБ постов.
Іван Сауткін, 30 травня 2019 року
Доповнено
В коментарях історію Івана Сауткіна уточнив продюсер Ігор Савиченко:
«Мне крайне жаль, что проект находится в таком состоянии, но некоторые факты ты все же описал отлично от реальности.
Возможно ты и общался с Шапаревым о проекте до моего с тобой разговора, но после этого Алексей никогда не учавствовал в совместных со мной переговорах, а я разложил тебе ситуацию со всеми подводными камнями, в том числе и с Мамедовым и Роздобудько. Не могу утверждать, но вероятно что на присланном тебе сценарии стояли их имена на первой странице.
Как реперная точка, которая поможет тебе вспомнить детали разговора – это “Свини”, сгорание твоего дебюта.
И формулировка про Климпуша слегка не корректная – он не переделывал бюджет, а подстраивал съемочный процесс под деньги, которые были в наличии и эта сумма постоянно менялась ни по его и ни по моей вине – как ни крути, мы не контролировали счета и платежи…»