Кінорежисер Марина Степанська («Стрімголов») про «токсичне болото» сприйняття українського кіно, зокрема, коментарі щодо непоказних кінопрокатних результатів українських фільмів.
Моя подруга – критик и редактор целого отдела культуры в СМИ (на территории Украины этот вид уже занесен в Красную Книгу). Поэтому на прогулках, в машине, на вечеринке мы говорим не о мужиках-шоппинге, а про культурную, прости господи, жизнь, в частности, кино.
Диалоги наши происходят в режиме “а вот вы, режиссеры… – А вот вы, критики…” Ну и дальше про традиционные боли профсообществ. Вчера я рассказывала очередную боль, а моя подруга говорит – так какого хрена вы, режиссеры, сидите зайчиками и не сопротивляетесь.
Публично так публично. Боль наша общая, режиссерская – прокат укр кино (тут почти все в курсе протекания болезни). Однако ж.
Последнее время друзья-подруги режиссеры, которые сейчас с нервным тиком ждут финальных цифр бокс-офисов, спрашивают: Как ты пережила прокат?
Важное уточнение. Не “как ты пережила мало зрителей, некоторые рецензии, плохую кампанию, плохую проекцию, вялый интерес”, с этим мы, закаленные режиссеры, способны справиться, а “КАК ПЕРЕЖИТЬ ЗЛОРАДСТВО?”
Злорадство это сквозит уже в анонсах киножурналистов, в обсуждениях тизеров-трейлеров, фотографиях, даже в сухих отчетах по боксофису, где уважаемый критик внезапно советует продюсерам картины не выставлять свои довольные фото с премьеры в сеть, а вместо этого начать самому покупать билеты на свое кино (sic!).
(Йдеться про матеріал БУК «За другий вікенд «Коли падають дерева» подивилися півтисячі глядачів», в якому акцентовано на проблемі відміни показів українських фільмів через те, що на них до початку сеансу не було продано жодного квитка, навіть якщо глядачі, які прагнуть подивитися стрічку, прийшли в кінотеатр, дещо запізнившись. Викуповування одного квитка напередодні в окремих випадках – з урахуванням політики кінотеатру – може бути гарантією того, що такі сеанси не скасують. – Сергій Васильєв)
Каждый имеет право говорить резкие вещи о произведении искусства, в конце концов, это субъективная оценка, пусть и эксперта с широким опытом. Однако ж, такая вещь, как прокат и положение украинского фильма в прокате – ситуация объективная, в том смысле, что каждый киножурналист в курсе (или должен быть) о факторах, которые на него влияют.
- Малое кол-во кинотеатров,
- Плохое оборудование в части из них, которое часто сводит на нет художественные достоинства фильма,
- Низкая рентабельность кинотеатров,
- Отсутствие опыта киносмотрения у абсолютного большинства жителей страны последние 20 лет, etc.
И вот в этом контексте выходят статьи про премьеры с комментариями “очередной украинский фильм тихо упал”.
Да, блядь, не упал он, а привел в кинотеатры 4-10 тыс зрителей. На кино ноунейма с ноунеймами, о котором в публичном пространстве никто ничего не слышал (в том числе и благодаря злорадствующим).
Чего я завожусь? Потому что ваше злорадство, которое есть на самом деле главным симптомом выученной беспомощности (гугл ит), вредит прокату больше негативных рецензий. Потому что вы, дорогие критики и киножурналисты, давая “экспертную” оценку падения фильма в прокате, не упоминая контекста, поддерживаете эту выученную беспомощность у широких, прости господи масс.
Важное уточнение два. Все вышеперечисленное касается, в основном, кино “авторского” (так в Украине называют все, что не про гетьманів, войну и не производства 95-го квартала).
Никто из злорадствующих не удосуживается разобраться, каким образом при таких невыгодных стартовых условиях в прокате, современная кинопропаганда показывает приемлемую кассу (подсказка: возьмите хоть один комментарий хоть у одного директора регионального кинотеатра).
Очень неловко отвечать на вопросы после показа за пределами Украины. Там всегда есть такой: “Расскажите, пожалуйста, про кино в Украине, какие у вас там с этим обстоят дела, будут ли еще украинские фильмы у нас?”
И я говорю, будут, и называю фамилии, ждите очень в своих парижах, а про себя думаю: “Будут, если не ебнутся в этом токсичном болоте”.
Марина Степанська, 29 вересня 2018 року